Журнал `Юность`, 1974-7 - журнал Юность

Умно, уверенно анализирует критик книги Чингиза Айтматова, Федора Абрамова, Василя Быкова, Гавриила Троепольского, Николая Дубова — писателей настоящей писательской судьбы, знающих жизнь и умеющих писать картины жизни реальной, достоверно убедительной для читателя.

С такой же чуткостью различает критик фальшь, спекуляцию, бездушие.

А идут они, как правило, рядом. И прав Б. Панкин, подчеркивая в разговоре о литературе, что «речь здесь, очевидно, следует вести… не о профессиональном даре, но о даре человечности, который вовсе не является монополией какого-то одного рода занятий».

Дар человечности, воинственно пронесенный через всю их — как больно это сознавать! — недолгую жизнь, лежал в основании светлых биографий Николая Островского, Сергея Чекмарева, Марка Щеглова, Виктора Головинского, которым Б. Панкин посвятил волнующие, проникновенно написанные страницы…

Так о чем эти очерки — о жизни или о литературе?

Я бы сказал так: о том, что литература, которая является могучей соперницей самой жизни в деле переустройства и совершенствования духовного мира человека, должна прочно опираться на жизнь, причем такую жизнь, какая нас с вами окружает, а не подмененную представлениями схоластическими, «литературными», псевдоромантическими, какими угодно, но уводящими от подлинной действительности.

Публицистика и критика здесь идут рядом. На мой взгляд, публицистика здесь ведет тему. Спокойно, убедительно аргументируя, твердо стоя на почве данных жизни, Б. Панкин написал хорошую книгу. Очень современную по пафосу своему.

Это реалистическая публицистика, к которой прямо относятся слова В. И. Ленина: «Спокойнее разбирать доводы и повторять правду обстоятельнее, проще. Так и только так обеспечивается победа безусловная».

______________________________

Коллектив редакции журнала «Юность» глубоко скорбит по поводу безвременной кончины одного из старейших сотрудников редакции

Ирины Александровны ГРИГОРЬЕВОЙ

и выражает искреннее соболезнование родным и близким покойной.

______________________________

Эрнст Генри

Тайный фронт

Это интересная книга. Речь идет о самых крупных подрывных операциях, когда-либо проводившихся в ходе мировой истории, — об антисоветской деятельности империалистических разведок.

Операции эти ведутся уже 57-й год и не прерываются ни на один час. Было бы ошибкой считать, что в результате нынешней разрядки на международной арене деятельность империалистических разведок будет ослаблена. Напротив, чем вежливее становятся голоса империалистов на дипломатических конференциях, чем больше уступок им приходится делать силам прогресса на международной сцене, тем больше они ставят на свой «тайный фронт». Тема книги С.К.Цвигуна остается актуальной («Тайный фронт». Издательство политической литературы, М. 1974).

«Мы все в большей и большей мере должны полагаться на разведку, — писал незадолго до своей смерти бывший глава ЦРУ Аллеи Даллес, требуя создания «глобальной разведывательной системы» против социализма. — Нашей разведке приходится изыскивать средства и способы решения все более широкого круга вопросов, каких ей никогда раньше не приходилось решать». Указывая на огромные трудности, стоящие на / пути проникновения империалистических разведок в социалистические страны, Даллес подчеркивал: «Тем не менее еще имеется возможность проникать под этот барьер, над ним, в обход его или даже сквозь него».

О таких попытках и пишет автор. Он рассказывает о сети западных разведок, об аппарате главной из них — американской, о разнообразных методах «глобальной разведки», об идеологических диверсиях, радиопропаганде, деятельности контрабандистов и т. д. Мы можем коснуться только некоторых участков «тайного фронта».

Примечательны сообщения автора о техническом оснащении современных империалистических шпионов. Неискушенный читатель не перестает удивляться. Научно-техническая революция производит переворот и в этой области. Шпионская аппаратура довоенных лет выглядит наивной по сравнению с нь-нешнеи и дело уже не только в радиотехнике. Тут и космические шпионы-спутники, действующие на расстоянии от 180 до 540 километров от Земли; и особые сверхмалые подводные лодки; и костюмы-лодки; и весящие 115 килограммов вертолеты, которые могут быть в очень короткое время собраны одним человеком. Для преодоления оврагов, рек, заграждений в США разработан ракетный пояс, прикрепляемый на спине шпиона и состоящий из двух портативных ракетных двигателей. С помощью этого пояса шпион может совершать прыжки до 50 метров.

Тщательнее, чем раньше, обеспечивается и маскировка шпиона. Засылаемый в СССР агент сначала обстоятельно изучает быт и нравы советских людей, основы советского законодательства, порядок устройства на работу или на учебу, правила прописки, проживания в гостиницах, передвижения по стране и многое другое. Перед засылкой его одевают в одежду советского производства, снабжают советскими документами, чистыми бланками советских учреждений, штампами, печатями, крупными суммами советских денег. Но он должен в совершенстве приспособиться к советским условиям и психологически: уметь перевоплощаться в советского человека. Это, несомненно, намного труднее, чем обращаться с техникой. В книге приводится ряд случаев, когда в СССР засылались агенты, которые, казалось бы, должны были бы стать неуловимыми. Но их все-таки распознавали, несмотря на «перевоплощение».

Людей, завербованных разведками на месте, в СССР, нельзя смешивать в одну кучу. Это тоже подтверждается приводимыми в книге примерами. Среди них есть настоящие классовые враги, ненавидящие советский строй. Есть морально распущенные люди, пошляки-недоноски, готовые на все, чтобы поживиться деньгами и предаться дешевым удовольствиям, натуры типа Пеньковского. Есть слабые характеры, люди, у которых хребет под нажимом быстро ломается. Поняв, что вступили на скользкий путь, они не находит в себе силы остановиться и, чего бы это ни стоило, рассчитаться с прошлым. Такие запутываются все больше и больше и рано или поздно гибнут. И есть, наконец, просто глупые люди, которые не понимают, с кем и с чем имеют дело, и начинают прозревать, когда предательство уже совершено.

Ошибается и тот предатель, кто ищет в шпионаже для империалистов романтику. Это — грязное дело, занимаясь которым человек гниет при жизни, тяжело дышит каждую секунду и в конце концов начинает ненавидеть самого себя. Вот почему книга «Тайный фронт» и не читается как детективный роман. Речь идет об уродливой политике, уродливых и подломанных людях.

Автор подчеркивает свою уверенность, что политическая сознательность людей, строящих коммунизм, обрекает планы империалистических разведок на провал. В то же время он отмечает, что бдительность советских людей не имеет ничего общего со шпиономанией. «Повышая политическую бдительность, — пишет он, — нельзя допускать, чтобы среди советских людей создавалась атмосфера подозрительности и недоверия. Настоящая бдительность заключается в умении распознавать действительных врагов». Это верно. Такое умение и есть главное.

«Тайный фронт» существует и будет существовать до тех пор, пока в мире действуют две противоположные общественные системы. Ни одна книга не может раскрыть все секреты операций на этом фронте. Тем не менее в работе С.К.Цвигуна собран большой фактический материал. Прочесть эту книгу молодым людям стоит.

Владимир Савельев

Отцовской шашке нынев утиль, видать, пора…Она плескалась в сини, болталась у бедра.И презирала жалость, остра и холодна.В ней бурно отражалась гражданская война.Походы. Грады. Веси. И травы. И снега.Насечка на эфесе сурова и строга.Изогнуты, тревожны, ободраны слегкаСтареющие ножны — темница для клинка.Подолгу, в каждом векеживет минувший век.Но свет борьбы навеки запомнит человек.Грустит о прежней силе та шашканад тахтой,Висит в моей квартире огромной запятой.Висит. И взглядом хмурым,когда сожмет тоска,Встречаюсь я с прищуромслепящего клинка.

Я вас люблю

Притрушенные сплошь соломою загоныжелтели на плечах июля, как погоны.В глаза летела пыль да сенная труха,и холостой завмаг, ловкач и перестарок,под чахлым топольком обедавших дояроксторонкой обходил подальше от греха.Естественно смурны, наигранно бедовыгадали мне ни в чох не верящие вдовыо том, как заживу я кумом королю.Тревожил запах трав, скотины и мазута.К вам, мама и сестра, или еще к кому-томальчишка обращал слова: «Я вас люблю»!Потом я постигал непостижимость мираот танцев допоздна до древнего буксира,чью палубу кромсал и сваривал опять.И вновь спешил к тебе, откашливаясь сухо,чтоб то, как мы с тобой относимсядруг к другу,мучительно, всерьез и тщетно выяснять.Я слышал, как река о берег терлась кротко,я видел, как спала под кручей самоходка,давая отдохнуть мотору и рулю.Я ощущал, как прочь уносятся минуты.Тебе, тебе одной или еще кому-тоюнец предназначал слова: «Я вас люблю»!Все легче мне следить за пухом тополиным…Как рыскал я в войну по выстывшим овинам,перегребая прах и падая без сил!Как дельно заливал водой хомячьи норки!Какие, наконец, перекрывал я нормы,под взглядами каких вахтеров проходил!Не купол ли, с краев седеющий немного,то кличущий меня в заветную дорогу,то стынущий под стать огромному нулю,сегодня надо мной опять раздернут круто!..К вам, милые мои, или еще к кому-тоторопятся в тиши слова: «Я вас люблю»!

Вийви Луйк